Но сколь бы ни высок был недоучет, налоговые списки фиксируют впечатляющую картину парцелляции, достигнувшей в некоторых хозяйствах крайних пределов. Так, в Корене участок в 5 дес. принадлежал совместно 4 хозяйствам (Юзефы, Иосифа, Марии и Агафьи Мороз), насчитывавшим 12 человек. На каждую из четырех частей приходилось по 1 дес. пашни и 0,25 дес. сенокоса. В той же деревне семья Викентия Мороза из 9 человек имела 2 дес. пашни и 0,5 дес. сенокоса, семья Виктора Веншковского из 3 человек — только 0,5 дес. пашни. В Прудках хозяйства Данилы Иванова Шуляка и вдовы его брата Константина — Екатерины (соответственно 4 и 6 человек) имели по 1 дес. пашни и 0,5 дес. сенокоса. В Черневе братья Франц и Иосиф Яковлевы Окуличи (5 и 3 человека) совместно с Магдаленой Окулич (4 человека) делили участок в 4,5 дес., так что на каждую семью приходилось по 1 дес. пашни и 0,5 дес. сенокоса. Там же братья Иосиф, Петр и Станислав Окуличи с семьями в 4, 7 и 4 человека владели каждый по 1 дес. пашни и вообще не имели сенокоса. В Терехах семье Станислава Адамова Вашкевича из 10 человек принадлежали 2 дес. пашни и 1 дес. сенокоса. В Михалковичах 5 сыновей Фомы Носевича с семьями общей численностью в 20 душ обрабатывали участки по 1 дес. пашни и 0,75 дес. сенокоса, причем у одного из них, Адама, семья насчитывала 6 человек. У Николая Адамова Колоши на 6 человек приходилось 0,5 дес. пашни и столько же сенокоса. Даже если увеличить эти цифры на среднюю величину недоучета — 41%, обеспеченность землей в этих хозяйствах выглядит катастрофической.

До такой жизни эти хозяйства дошли всего за два поколения. Ничего не прибавив к наделам, доставшимся их дедам и отцам при реформе, они лишь дробили их на все более мелкие части. Трудно представить себе тот уровень пассивности, который обеспечил растянувшееся на десятилетия сползание в безземелье без каких-либо попыток изменить свою судьбу. Трагедия этих людей заключалась в том, что избранный ими путь был освящен традицией: они всего лишь жили так, как предписывала им унаследованная от предков модель поведения. Для того чтобы осознать ее неадекватность, следовало подняться над повседневностью, взглянуть на себя со стороны глазами более активных и предприимчивых людей. Но многим это оказалось не по плечу.

Традиционная белорусская деревня в европейской перспективе

Часть четвертая

Традиция и модернизация

Новая земля

Осталось рассмотреть факты, относящиеся к выбору четвертого варианта — приобретение дополнительной земли. Пока крестьяне трудились на своих мельчавших наделах или пытались найти счастье в Сибири, рядом оставались огромные массивы пахотной земли, принадлежавшей имению Красный Бор. История помещичьего хозяйства в пореформенной Беларуси пока никем не написана, и в мою задачу это тоже не входит. Достаточно сказать, что эффективное использование помещичьей земли, вопреки чаяниям инициаторов реформы, так и не удалось наладить. Вероятно, владельцы имения предпочитали наиболее простой путь — сдавать землю в аренду, а самим превратиться в рантье, живущих за счет доходов от нее.

Предыдущая Следующая spacer.png, 0 kB