В середине февраля в Кореньском сельсовете на организованных общих собраниях жителей ряда деревень принимались заранее заготовленные представителями власти резолюции и решения о раскулачивании. Протокол собрания жителей деревни Терехи (совместно с застенком Гряда и хутором Солдатское) от 16 февраля гласил: Работу сельсовета проводить в направлении сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, в частности возбудить ходатайство перед органами Советской власти о раскулачивании хозяйств Окулича Семена с х. Остров, Шульмана Сроля из д. Терехи и других и выселить их вместе с семьями за пределы БССР. Характерно, что ходатайство о раскулачивании Семена Окулича вынесено уже после его ареста.
Аналогичные резолюции приняты общими собраниями жителей Михалкович и Антоновки 19 февраля, Громницы — 22 февраля. В последней из них содержались более развернутые формулировки: Вся работа сельсовета должна быть направлена на подъем сельского хозяйства через коллективизацию всего сельсовета, с целью до весенней посевной кампании коллективизировать 75% населения, а ко времени осенней посевной кампании все 100%. А вместе с этим провести работу по ликвидации кулачества как класса в самое ближайшее время. Общее собрание ходатайствует перед соответствующими органами Советской власти о раскулачивании хозяйств <...> Окулича Семена х. Остров, Шульмана Сроля д. Терехи, Лиса Адама д. Старое Чернево и выселении их за пределы Беларуси как вредный элемент в перестройке сельского хозяйства, а имущество передать вновь организованным колхозам в неделимый капитал. Приведенные в этой резолюции цифры коллективизации всего лишь отражают принятое накануне решение бюро ЦК КП(б)Б. Таким образом, директива высшего руководства представлялась как инициатива народных масс.
Решения о выселении кулацких семей оформлялись с непременными ссылками на эти резолюции общих собраний. Их копии сохранились в нескольких экземплярах, в том числе отпечатанные на машинке и снабженные печатями райисполкома. Вероятно, аналогичные собрания проводились и в Кузевичском сельсовете, где раскулачиванию подверглись хозяйства Антона Шейпы, Франца Щербовича и Данилы Лиса из Козырей, Антона и Петра Лисов с хутора Лисовичи, Михаила Кореневского с хутора Кореневка, Степана Дзягилевича с хутора Селище, а также из поселений на окраине Кореньщины — Владимира Бирского с хутора Идалино, Петрули Лис и Язепа Балцевича с хутора Райск и Ивана Доминецкого с хутора Падары.
Некоторые из намеченных там жертв также были уже выселены, а кое-кто и арестован. В эти дни органами ОГПУ оформлялсь коллективное дело на трех кулаков, одним из которых был житель хутора Райск Казимир Иосифович Лис, 1897 г. рожд., арестованный 18 февраля 1930 г. На следующий день по тому же делу арестовали жителя деревни Козыри Даниила Ивановича Лиса, 1878 г. рожд., и жителя хутора Лисовичи Антона Павловича Лиса, 1885 г. рожд. Обвинениями послужили участие в банде в 1919—1922 гг. (вероятно, обвинители руководствовались принципом лучше поздно, чем никогда) и антисоветская агитация накануне ареста. 5 марта Антон и Даниил Лисы были приговорены к высылке вместе с семьями, а Казимир осужден на 5 лет исправительно-трудовых лагерей. Он отбывал наказание в Чуйском отделении Сиблага, откуда освободился в 1934 г. По обвинению в бандитизме все трое реабилитированы военным трибуналом 9 мая 1962 г. По второму обвинению Даниил Лис реабилитирован комиссией при Управлении внутренних дел Минской области 12 октября 1992 г.
