Летом 1932 г. выход из колхозов усилился, некоторые из них совсем распались. Согласно планам хлебозаготовок на 1932 г. (составленный в конце лета или осенью), по Кореньскому сельсовету числилось 580 крестьянских хозяйств, из которых всего 111 (19,1%) были в составе 6 колхозов, а 469 — единоличными. По Кузевичскому сельсовету числилось 663 хозяйства, из них 171(25,8%) — в составе 8 колхозов, а 492 — единоличных. На исследуемой территории в колхозах Кореньского сельсовета «Красная звезда» и «Красное Чернево» состояло на тот момент соответственно 34 и 9 хозяйств, в Кузевичском сельсовете — всего 9 хозяйств в «Красных Козырях» и 4 — в «Красном Бору». Колхозов «Красная Антоновка» и «Большевик» в этом списке уже нет, что свидетельствует об их распаде.
Массовый выход из колхоза в Козырях произошел, вероятно, в начале июня 1932 г. Косвенное упоминание об этом обнаружено в заметке районной газеты, сообщавшей, что два других колхоза Кузевичского сельсовета вынуждены были экстренно выслать по 4 конные упряжки с людьми в колхоз «Красные Козыри», который потерпел убытки от кулацкой агитации. С этими же событиями связан и материал о судебном процессе над бывшим членом этого колхоза Язепом Фалеем. В августе 1932 г. он осужден на полтора года за то, что при выходе из колхоза украл с поля полторы копы колхозного жита (очевидно, в качестве платы за отработанное в коллективном хозяйстве время) и советовал другим покидающим колхоз поступать так же.
Другие сохранившиеся колхозы также раздирались политическими страстями. Очень характерна для общего стиля разоблачительных материалов районной газеты заметка «Разогнать кулацкую стаю в колхозе “Красный Бор”», подписанная инициалом С. В этом колхозе к началу лета 1932 г. находилось 5 хозяйств, с которыми зажиточно-кулацкая часть сжилась. Да и сами члены колхоза, по мнению автора, под видом активных колхозников вели разлагательскую работу. Председателем колхоза был бывший белогвардейский офицер, учитель Красноборской школы Александр Занемонец, которому красные партизаны отбили ногу. (Это сообщение, возможно, соответствует действительности — выше упоминалось, что в 1930 г. он лишен избирательных прав как бывший офицер, хотя там местом его службы названа армия Юденича, а в газетной заметке — армия Деникина.) Автор упрекает председателя в том, что он лично помогал собрать имущество колхознику К. Колоше, подавшему заявление о выходе из колхоза, и даже дал ему коня, чтобы перевезти пожитки. Другой член колхоза, Макар Сергеев, ранее владевший мельницей, в 1931 г. облагался налогом в индивидуальном порядке, а теперь благодаря круговой поруке — «активный колхозник». Досталось и прежнему председателю этого же колхоза Щербовичу, который до вступления в колхоз имел 11 га земли, да и в колхоз пошел лишь затем, чтобы уклониться от индивидуального обложения. Весной 1932 г. он, видя царящую в колхозе бесхозяйственность, покинул его и бежал. Еще два колхозника, Язеп Равина и Алеша Демидчик, работают «и нашим и вашим», исполняют кулацкие предложения, делят намолоченное зерно, пьянствуют и растаскивают колхозное имущество.
