Довольно показательным примером микроисторического подхода в исторической демографии может послужить исследование индейского племени яномама, предпринятое в середине ХХ в. Все племя насчитывало около 15 тыс. представителей, расселенных примерно в 125—150 поселениях в джунглях на пограничьи Бразилии и Венесуэлы, на территории площадью около 250 тыс. кв. км. Материалы для воссоздания демографических параметров яномама были собраны в 29 поселениях в процессе обследования около 1400 мужчин и 1200 женщин. При этом авторы высказали предположение, что общий демографический характер яномама репрезентативен для первобытного человека. Одним из способов реконструкции целостной картины на основании локальных данных в этом случае была имитационная компьютерная модель, в которой воспроизводилось поведение «виртуальной популяции» с демографическими характеристиками, свойственными яномама. В компьютерной программе использовались возрастные распределения вероятностей рождения, брака, смерти и другие параметры, установленные при обследовании четырех селений с численностью населения 451 человек. Искусственная популяция с такими параметрами «размножалась» в памяти компьютера на протяжении 200 лет, после чего ее характеристики (половозрастной состав, среднее число детей в семье и т.п.) вновь сопоставлялись с реальными.
Что касается данных для сопоставления на уровне всей зоны пашенного земледелия, то здесь общее количество имеющегося материала тем более не поддается даже самой поверхностной характеристике. Впрочем, это и не входит в мою задачу. Для сопоставления на таком уровне достаточно учесть наиболее значимые, определяющие черты материального производства и других сторон крестьянской жизни. В большинстве случаев для этого вполне пригодны сводные обобщающие работы, в частности трехтомная «История крестьянства в Европе» и успевший выйти до распада Советского Союза второй том «Истории крестьянства СССР» (третий том вышел уже как «История крестьянства России»). По территории России недавно появилось фундаментальное исследование Б.Н. Миронова, которое выполнено на современном методологическом уровне и потому может служить серьезным дополнением к материалам соответствующих разделов многотомных «Историй крестьянства». По этим причинам необходимость широко использовать непереводные работы по западноевропейской территории возникала сравнительно редко — в тех случаях, когда упомянутые сводные работы советских авторов совершенно упускали существенные моменты.
Одним из таких случаев является освещение некоторых аспектов исторической демографии. По оценке Стивена Хока, целый ряд историков советского периода занимался «политической арифметикой», стараясь выделить различные категории населения по их принадлежности к географическому региону, навыкам и производственной деятельности, официальному и этническому статусу. Часто эти исследования не выходили за рамки перепечатки официальных данных статистики населения царского времени (с небольшими поправками) и обсуждения динамики изменения. Действительно, довольно быстро определив динамику базовых демографических показателей (численности и плотности населения, рождаемости, смертности) на макроуровне, советские исследователи не стали углубляться в более изощренный анализ тонкостей воспроизводства населения. На территории СССР практически не проводились историко-демографические исследования на микроуровне (в отношении отдельных локальных популяций или узких социальных групп).
