Чтобы сопоставить величину чинша с установленной при волочной реформе в 1576 г. (60 грошей с волоки средней земли), нужно учесть изменения в курсе монет. Злотый как счетная единица, утвердившаяся в середине XVII в., соответствовал 30 грошам. Но это были уже не те гроши, что столетием ранее и даже накануне войны с Россией. После войны серебряные гроши вообще перестали чеканить, и грош стал такой же условной счетной единицей, как и злотый. Он был приравнен к 3 мелким медным монетам (солидам или шелягам), которые быстро теряли покупательную способность. Золотой дукат, сохранявший неизменно высокую стоимость, в 1650-е гг. соответствовал 6 злотым, в 1660-е — 6,5 (т. е. 195 грошам), а постановлением сейма в 1717 г. был приравнен к уже 18 злотым, т. е. к 540 грошам. К интересующему нас времени — началу 1680-х гг. — отношение счетных злотого и гроша к полновесной монете находилось где-то в этом промежутке. Определить его точнее позволяет курс орта — одной из наиболее доброкачественных монет (2,7 г серебра). В том же 1717 г. он был приравнен к 1 злотому 8 грошам (т. е. к 38 грошам), а в 1677 и 1684 гг. равнялся еще 18 грошам. Если по отношению к орту грош за это время обесценился в 2,1 раза, то на начало 1680-х гг. его соотношение с дукатом составляло 257 : 1, а с грошем 1570-х гг. — примерно 4,5 : 1.
Реальную стоимость денег можно определить и другим способом: сравнивая цены на идентичные товары. Так, в 1582 г., вскоре после волочной реформы в имении Корень, в актовой книге Минского гродского суда при оценке причиненного ущерба два коня (мерина) оценивались по 9,5 копы (570 грошей), хороший почтовый конь — в 12 коп (720 грошей). В 1677 г. в такой же ситуации два коня оценивались в книге Гродненского земского суда по 80 злотых (2400 грошей). На могилевском рынке, судя по актовым книгам местного магистрата, хорошего коня в 1680-е гг. можно было купить за 100 злотых. Соотношение получается примерно 4,2 : 1. Это позволяет утверждать, что покупательная способность денег в целом соответствовала их курсам.
В таком случае указанный в инвентаре Великого Кореня чинш в 50 злотых (1500 грошей начала 1680-х гг.) соответствовал бы примерно 330—350 грошам конца 1570-х гг., что означает рост почти в 6 раз. Этому еще можно было бы поверить, если бы не данные инвентарей этого же имения за середину XVIII в. (см. ниже), в которых чинш с волоки подле давных зостав не превышал 18 злотых — при том, что за это время злотый еще двукратно обесценился.
Чинш в размере 50 злотых выглядит неправдоподобно высоким и на общем фоне других имений второй половины XVII — первой половины XVIII в. Хотя сводные данные разновременных инвентарей тут мало что дают, поскольку относятся к периоду, когда курс злотого все время менялся, все же приведем их: в 28 магнатских владениях на западе и в центре Беларуси средняя сумма чинша с осадной волоки составляла 784 гроша (26,1 злотого), в 31 шляхетском имении — 940 грошей (31,3 злотого) и лишь в 4 магнатских владениях на востоке Беларуси — 1512 грошей. Вряд ли ставка чинша в небольшом и совершенно разоренном престимонии соответствовала максимальным показателям для всей страны. Видимо, в этом кратком и в целом маловразумительном инвентаре опущены какие-то существенные подробности, объясняющие, откуда взялась общая сумма в 300 злотых. Скорее всего, реальный объем чинша был таким же, как в Ганевичах (5 злотых с волоки), а если и превышал его, то не более чем вдвое.
