Оба коэффициента выглядят очень высокими по сравнению с Западной Европой. За вторую половину XVIII в. имеются сопоставимые данные по скандинавским странам, а также по Англии. В Финляндии коэффициент рождаемости колебался от 36 до 47 промилле (среднее значение за полвека — около 41), коэффициент смертности — от 20 до 41 (среднее — 28). В Швеции средние значения составляли соответственно 34 (при диапазоне от 26 до 39) и 27 (от 22 до 37, вспышка смертности в 1773 г. дала 52,5 промилле), в Норвегии — 32 (от 25 до 36) и 25 (от 20 до 48), в Англии — 36 (от 33 до 39) и 24,5 (от 25 до 29). Во Фландрии небольшая выборка за 1786 г. фиксирует рождаемость в 36–42 промилле, в 1792 г. — 33–37. Можно предполагать, что разница в уровне рождаемости объясняется главным образом разной длиной детородного периода у замужних женщин. У белорусских крестьянок он был длиннее, поскольку они вступали в брак на 5–6 лет раньше. На уровень смертности, видимо, влиял целый комплекс факторов — экологических, культурных и социальных. Среди них немалую роль могло играть несколько пренебрежительное отношение к выживанию потомства, поскольку рождаемость была не просто высокой, а в какой-то мере даже избыточной. Именно об этом может говорить преобладание мужчин над женщинами в большинстве инвентарей данного периода. Половозрастная пирамида, рассчитанная по результатам реконструкции на начало 1793 г., выглядит весьма примечательно (рис. 3).
Выраженная диспропорция полов в 1793 г. приходится прежде всего на младшие возрасты (по оси абсцисс обозначен процент каждой возрастной группы в общей структуре популяции). Отчасти это может объясняться неточностями исходных данных и погрешностями самой реконструкции. Непропорционально большое число женщин в возрасте до 30 лет явно получилось за счет завышения возраста некоторых представительниц предыдущей возрастной группы — до 25 лет. Очевидный провал в женских возрастных группах от 10 до 19 лет (годы рождения с 1764 по 1783) частично объясняется недоучетом девочек, чьи последующие браки не были зарегистрированы. Но это объяснение не может быть универсальным, поскольку сохранившиеся инвентари 1786 и 1787 гг. отражают женское население 7 из 12 селений на территории этой выборки, и все (или почти все) девочки соответствующих возрастов фигурируют в них. Реконструкция проводилась с учетом этих данных. Сколь бы ни был велик недоучет в этих инвентарях, и сколько бы девочек ни оказались «потерянными» в оставшихся 5 населенных пунктах, это не может покрыть всю оставшуюся разницу. Об этом говорят и приведенные выше результаты когортного анализа. Из девочек 1771–1781 гг. рождения, факт существования которых нашел отражение в документах, более 70% не дожили до 16 лет.
Решающую роль сыграли две вспышки какой-то инфекции, пришедшиеся на 1783 и 1784 гг. Но не исключено, что многие новорожденные девочки (а также и немалое количество мальчиков) погибали просто из-за отсутствия заинтересованности семьи в их выживании. Если число родившихся к тому времени детей считалось достаточным, чтобы обеспечить смену поколений в данной семье (интересы всей популяции тут вряд ли принимались в расчет), смерть новорожденного могла восприниматься безразлично и даже с чувством облегчения. Известно, что в традиционном крестьянском сознании ценность мальчика — будущего наследника и продолжателя хозяйства была гораздо выше, чем ценность девочки, которой предстояло стать хозяйкой в чужом доме, а выдача ее замуж сопровождалась расходами. Это нашло многочисленные отражения в фольклоре: Сын у дом грабе, а дачка ў людзі бярэ, Хто мае дочкі, той ходзіць без сарочкі, а хто мае сынкі, той пячэ блінкі и т. п. Подобный взгляд широко бытовал в достаточно модернизированном крестьянском обществе конца XIX — начала ХХ в. В более раннее время такое отношение приводило к тому, что нежеланные дети имели меньше шансов выжить. Общеизвестно: чем менее общество затронуто модернизацией, тем ниже ценность человеческой жизни. Видимо, в XVIII в. белорусская деревня еще находилась на той стадии, когда недостаток внимания к менее ценным новорожденным девочкам проявлялся в заметной диспропорции полов.
