В XIX в. общежительская модель была характерна для обширных регионов Российской империи. Именно ее описывают микроданные Питера Запа: в имении Мишино Рязанской губернии в период 1782–1858 гг. многосемейные хозяйства составляли от 75 до 82%, односемейные — от 6,7 до 12,2%, средний размер дворохозяйства в 1814–1858 гг. варьировал от 8 до 9,7 души. В имении Суховарово Тверской губернии в 1816–1858 гг. на долю многосемейных дворов приходилось от 66 до 79,8%, односемейных — от 7,1 до 13,7%, средний размер хозяйства колебался от 8,2 до 9,1 человека. Данные о структуре крестьянского двора в селе Петровское Тамбовской губернии, приведенные Стивеном Хоком, говорят о том же: в период с 1813 по 1856 г. доля многосемейных хозяйств изменялась от 78 до 45%, односемейных — от 8 до 20%, средний размер хозяйства — от 7,7 до 9 человек. Аналогичные результаты получены и в совместном франко-российском проекте, который реализовали Ален Блюм, Александр Авдеев и Ирина Троицкая. В имении Выхино Московской губернии за период 1811–1858 гг. доля многосемейных хозяйств составляла в разные годы от 64,5 до 86,5%, простых семей — от 7 до 20,3%.Средний размер дворохозяйства в их выборке изменялся с 9 человек в 1816 г. до 12 в 1834 г. и до 7 в 1850 г., но в этом случае исследователи оперируют неоткорректированными данными, поэтому не исключено искажение средних значений за счет учета или неучета неоседлых, ненумерованных дворов и т.п. По агрегированным данным, приводимым Б. Н. Мироновым, в целом по Европейской России людность крестьянского двора составляла 8,4 человека.
При третьей поведенческой модели средний размер хозяйства оставался в пределах 6–7 человек, а доля многосемейных дворов не превышала 40%. Она была характерна для земледельческого населения, пользовавшегося относительной свободой или сочетавшего труд на земле с иными источниками дохода. Такая ситуация, видимо, наблюдалась у подданных имения Корень в 1740 г., у крестьян и мещан имения Зембин в 1795 г., а также у владельческой и чиншевой шляхты на землях имения Пырашевская Слобода в конце XVIII — начале XIX в. Для этой модели свойственны наличие в одном хозяйстве 1,4–1,6 нуклеарной семьи и его средний размер порядка 6–7 душ, а доля односемейных дворов выше 50%. Я предлагаю именовать ее сбалансированной (смысл такого названия будет разъяснен чуть ниже).
Имеются сведения о достаточно широком распространении и устойчивом бытовании третьей поведенческой модели в некоторых регионах Восточной Европы. В одной из своих публикаций я уже упоминал весьма интересные данные украинского исследователя Миколы Крикуна, представленные им для международного семинара по проблемам семейной структуры (Вена, ноябрь 2000 г.). Он провел статистическую обработку переписи населения в 28 униатских приходах Житомирского повета Киевского воеводства за 1791 г. Материалы этой переписи охватывают 2903 двора в 6 местечках и 72 сельских поселениях повета. Детально проанализировав их семейную структуру, М. Крикун показал, в частности, что 56,5% из них состояли из простой семьи или одиночек, 8,1% представляли собой расширенное хозяйство и 35,3% — многосемейное. Средний размер дворохозяйства составил 6,6 человека, на это число приходилось 0,17 соседа и коморника, 0,32 наемного работника, без их учета размер хозяйства равен 6,1 человека. При среднем размере семьи в 4,2 человека на двор приходилось 1,55 семьи. Эти цифры удивительно близки к отраженным в инвентаре имения Корень за 1740 г. (см. таблицу 21).
