Среднедушевое потребление водки в России в 1863 г., на момент отмены откупной системы и замены ее акцизной, составило, по данным Министерства финансов, 1,23 ведра (15 л на человека, включая женщин и детей, или 289 г в неделю). Этот показатель не был превзойден до конца существования Российской империи. Не приходится удивляться, что к концу откупной системы, в 1859–1862 гг., она приносила 38% всех государственных доходов. Зато хозяйство из 8 человек при потреблении, близком к среднедушевому, т. е. около 10 ведер в год на хозяйство, и при цене порядка 2–3 руб. за ведро могло потратить на водку около 20–30 руб. — сумму, сопоставимую с доходом от основных видов деятельности.

Бюджет рабочего времени в середине XIX в. включал трудозатраты на обработку собственных наделов и выполнение отработочных повинностей. На 3,63 га озими, 1,71 га яровых посевов, 0,92 га картофеля, 1 га огорода и 3,3 га надельного сенокоса, вывоз навоза на 3,63 га паров требовалось от 268 до 278 человеко-дней. Отработочные повинности составляли 574 дня барщины, 52 дня шарварков и около 30 дней толоки. В сумме получается около 930 дней, что при среднем коэффициенте в 4,15 означает 224 дня на одного условного работника. Резерв за вычетом выходных и праздников составлял 51 день. На период страды, с апреля по октябрь, приходилось около 660 рабочих дней, или 159 на работника — из общих примерно 214 дней. Еще около 45 дней в эти месяцы были праздничными или воскресными, резерв рабочего времени составлял всего около 10 дней. Становится очевидным, что для того, чтобы успеть управиться с наиболее тяжелыми работами и при этом восстановить свои силы, в хозяйстве требовались как минимум два взрослых мужчины. Но если нагрузка равномерно распределялась между четырьмя трудоспособными, то даже в период страды у каждого из них на два дня интенсивного труда приходился один день для отдыха и других занятий.

Барщина сильно ограничивала и возможность для дополнительных заработков в зимний период. С ноября по март нужно было отработать на барщине и при подготовке к полевым работам около 270 человеко-дней, или 65 на работника. Свободными оставались 86 дней, из них около 40 приходились на праздники и воскресенья. За оставшиеся 46 дней при поденной ставке в 30–40 коп. можно было заработать от 14 до 18 руб., а не 40–50, как утверждал помещик.

Традиционная белорусская деревня в европейской перспективе

Часть третья

Традиционные структуры

Повседневность

Первые документальные свидетельства, которые освещают некоторые стороны повседневной жизни обитателей Кореньщины, датируются серединой XVIII в. В основном их появление вызвано разного рода конфликтами. 13 мая 1737 г. уполномоченный капитула каноник Тышкевич разбирал жалобу жителя Прудков Алексея Шуляка на его односельчан Василя и Лаврина Лисов. Василь одолжил у Алексея пивоваренный котел, купленный в Крулевце (Кенигсберге). Когда же брат Алексея Миклус (вероятно — Николай), житель деревни Жирблевичи, приехал по его просьбе забирать этот котел назад, Лаврин Лис пригласил его в свою хату и увлек разговором, а сам тем временем забрал котел у Василя Лиса и спрятал. Свой поступок он объяснил тем, что Миклус Шуляк служил паробком на плотах пана Богдановича, на которых сплавлялся разный товар, в том числе и груз пеньки, принадлежавший Лаврину Лису. По вине Шуляка эта пенька намокла, из-за чего Лаврин понес убытки. Поэтому котел он изымает в качестве компенсации за ущерб. В своей жалобе Алексей Шуляк отмечал, что его брат нанимался в работники не к Лаврину Лису, поэтому последний не вправе предъявлять к нему какие-либо претензии. К тому же брат за брата не отвечает, поэтому и он, Алексей, не должен страдать за вину своего брата.

Предыдущая Следующая spacer.png, 0 kB