Приводя эти описания, психиатр В. Бехтерев дополнил их собственными наблюдениями о том, что кликуши, по крайней мере в моих случаях, обнаруживали амнезию всего припадочного состояния. Эта черта перекликается с широко известным явлением сомнамбулизма (хождения во сне), при описании которого тот же В. Бехтерев прямо отмечает: В известном родстве с естественным сомнамбулизмом стоит и такой невроз, как истерия, припадки которой также представляют собой сноподобные состояния и даже как бы патологические состояния сна. Вероятно, зафиксированный А. Варлыгой рассказ отражает реальный эпизод, в котором фигурировала женщина, страдающая сочетанием кликушества и сомнамбулизма (отсюда и белое одеяние — сорочка, в которой она бессознательно вставала с постели по ночам).
В преданиях довольно точно запечатлелись и некоторые другие реалии — например, тот факт, что в 1830-е гг. массовой стала отдача собственниками и арендаторами белорусских имений своих крепостных внаем. По этому поводу даже было принято решение Государственного совета «Об отдаче белорусскими помещиками крестьян их по найму в земляные и другие черные работы», утвержденное царем Николаем I 29 мая 1835 г. В нем предписывалось обязательное заключение контракта с указанием платы (как помещику, так и крестьянам), количества и продолжительности рабочих дней, бытовых условий и питания работников. На помещиков налагалось ограничение — отдавать внаем не более половины работников в возрасте от 20 до 48 лет. В ревизской сказке 1834 г. более 20 человек значатся как находящиеся на службе за пределами имения. Среди них были три или четыре семейные пары, три вдовы с дочерьми, три незамужние девицы в возрасте около 30 лет, один 58-летний вдовец, один 34-летний холостяк, два 20-летних парня и 12-летний брат одного из них.
Статистическое описание, датированное 4 ноября 1855 г., описывает постройки помещичьей усадьбы в Красном Бору — деревянный жилой дом, флигель с кухней, конюшня, сарай, каменный ледник с деревянной пристройкой, сельский хлебный магазин, винокуренный завод. В имении функционировали две корчмы — в Михалковичах и при мельнице в урочище Городец (из этого можно заключить, что остальные корчмы, упомянутые в инвентаре 1846 г., просуществовали недолго). Мельница приносила 800 руб. серебром годового дохода. Крестьяне, как указывалось в описании, фабричной и ремонтной промышленностью не занимаются, живут за счет хлебопашества и работы по найму.
Дела в имении Красный Бор шли далеко не блестяще — впрочем, как и в большинстве помещичьих хозяйств Беларуси, пораженных во второй четверти XIX в. глубоким кризисом. В советской историографии он получил название общего кризиса феодально-крепостнической системы. Через десять лет после приобретения имения, 18 августа 1836 г., К. Чудовский заложил его в Санкт-Петербургском опекунском совете под обеспечение взятого им на 37 лет займа в размере 165300 руб. ассигнациями и надбавочных 55100 руб. Не выкупая из залога, его брат и наследник Алексей 9 декабря 1846 г. за 2000 руб. отдал это имение в аренду на 12 лет помещику Людвигу Ковалевскому, который в 1848 г. перезаложил его Герминии Чудовской, а та еще годом позже — Фортунелию Щитту. О типичности этой ситуации свидетельствует тот факт, что к 1857 г. в Минской губернии около 60% помещичьих крестьян находились в залоге под займы своих владельцев.
