Многое зависело от того, как хозяйство распоряжалось этой суммой. При желании всю ее можно было попросту пропить: среднедушевое потребление водки в России во второй половине 1860-х — 1880-е гг. колебалось от 0,9 до 0,6 ведра, к 1890-м гг. оно снизилось до 0,5 ведра, но цена этого ведра выросла к тому времени до 6,4 руб. Это значит, что на семью из 6 человек приходилось в среднем 3 ведра, за которые требовалось уплатить 19,2 руб. Превысив средний уровень втрое, можно было потратить сумму, сопоставимую с годовым доходом. Если же откладывать в год по 25 руб., за 10 лет можно было скопить сумму, которая позволила бы купить еще почти 20 дес.: в 1870-е гг. в Беларуси десятина земли стоила в среднем 12 руб. 86 коп., к 1890-м гг. цена ее возросла до 34 руб. 87 коп. Правда, и рынок недвижимости был узок. Надельные земли не разрешалось продавать до погашения выкупной ссуды. К тому же покупавший землю становился членом общины, на территории которой она находилась, а на это требовалось согласие сельского схода. Реальнее было купить помещичью землю, если она выставлялась на торги, но эти земли продавались обычно большими участками, в сотни десятин. Крестьяне могли приобрести такой участок только в складчину, как поступили в 1883 г. основатели Вицковщины, описанной Н. Улащиком. Однако подобная акция требовала большой организованности и попросту грамотности хотя бы некоторых инициаторов, а главное — преодоления многих стереотипов. Слишком уж рискованным, да и непривычным, не освященным традицией был этот шаг.
Уровень дохода во многом определялся и отношением крестьян к своему хозяйству, степенью интенсивности их труда. Исследования 1920-х гг. на территории российского Нечерноземья показали, что интенсивность труда могла сильно изменяться в зависимости от того, какие задачи ставил перед собой работник. Причем отмечена тенденция, наблюдавшаяся при сосуществовании малосемейной и общежительской моделей поведения. Если крестьянин имел большой надел — он трудился интенсивнее. При наличии небольшого количества земли он уделял работе меньше времени, сосредоточиваясь на других источниках дохода (или в соответствии с принципом хто не мае, той і не дбае обращал оставшееся время в свободный досуг). Как показал А. В. Чаянов, при одном и том же составе семьи (пропорция е/р от 1 до 1,3) работник, имевший не более 2 дес., с каждой из них производил продукции в среднем на 76,4 советского рубля. Если на него приходилось от 2,1 до 3 дес., отдача с каждой из них составляла уже 103,5 руб., а если более 3 дес. — 105,1 руб. Но еще интереснее, что отдача с десятины значительно возрастала, если на работника приходилось больше едоков. При пропорции е/р от 1,31 до 1,6 и при участке до 2 дес. она составляла 106,3 руб., от 2,1 до 3 дес. — 125,8 руб., свыше 3 дес. — 128,6 руб. Если же пропорция е/р превышала 1,6 (напомню, это случалось с односемейным хозяйством в определенной фазе его жизненного цикла), цифры возрастали соответственно до 107,8 руб., 136,6 руб. и 175,8 руб.!
