Чуть позже, 15 июня 1883 г., индивидуальную данную на выкупленный надел получил Иван Михайлов Лис из Козырей. Согласно его завещанию, составленному 18 декабря 1887 г. и утвержденному к исполнению Минским окружным судом 23 марта 1895 г., этот надельный участок, а также участок дарственной земли в размере 20 дес., были в 1902 г. переоформлены губернской казенной палатой на его сына Степана. При этом отчетливо проявилась неразвитость индивидуалистических представлений в сознания крестьян: Степан фигурирует в документах этого дела как единственный наследник, хотя фактически он выступал от имени всей семьи, включавшей его взрослых братьев Павла и Антона. Впоследствии это стало поводом для тяжбы между ними, когда в 1908 г. Степан Лис обвинил братьев во вторжении в его владения, имея в виду дарственный участок, полученный отцом от помещика Чудовского в 1865 г. Павел и Антон утверждали, что всегда пользовались этой землей наравне с братом, поскольку она граничит с нашей надельной землей и была отцом отдана нам в пользование. Борисовский уездный суд в марте 1910 г. оправдал Павла и Антона, но опекуны имущества умершего к тому времени Степана подали кассационную жалобу, настаивая, что исключительные права на участок принадлежали Степану. Жалоба была отклонена в июне того же года. Позднее, в январе 1917 г., Павел и Антон Лисы обращались в губернское присутствие за копией этого решения. При этом местом их жительства указан хутор Лисовичи, а сами они значатся минскими мещанами. Это свидетельствует, что сыновья Ивана Лиса к тому времени вышли из общины и вели хозяйство фермерского типа.
Среди бывших государственных крестьян полностью выкупил надел лишь Илья Михайлов Кишкурно, который в люстрационном акте 1850 г. упоминается как содержатель кореньской корчмы. Впрочем, его участок был весьма невелик — всего чуть более 2 дес. (1 дес. при костеле и столько же при кладбище), утвержденных в его владении согласно решению губернского присутствия в марте 1870 г. Уже в сентябре 1883 г. Илья Кишкурно обратился с просьбой выдать ему данную на эту землю, поскольку выкупную ссуду он полностью выплатил. Позднее он завещал свою землю крестьянам Степану и Марии Красуцким. Завещание от 23 августа 1895 г. утвердил Минский окружной суд. После смерти И. Кишкурно в конце 1898 г. наследники выселили из дома его вдову, о чем она жаловалась в губернское присутствие в апреле 1900 г. Чуть ранее, 1 апреля 1899 г., присутствие отказало крестьянину Плещеницкой волости Брониславу Рудковскому, постоянно проживавшему в селе Корень, в купле этой земли у наследников Ильи Кишкурно, так как земля была описана за долг Ильи собственной жене. Вероятно, выплатив этот долг, наследники больше не церемонились с вдовой Кишкурно. К сожалению, сохранившиеся материалы описывают эту историю весьма лапидарно, хотя ее подробности были бы интересны для выяснения вопроса о степени развития кредитно-денежных операций в крестьянской среде.
