По этим причинам до конца 1929 г., когда насильственные меры по созданию колхозов еще не применялись, их количество хотя и росло, но оставалось незначительным. По Минскому округу, в состав которого входил Логойский район, в колхозах на 1 октября 1927 г. состояли 380 крестьянских хозяйств (0,3% их общей численности), на 1 октября 1928 г. — 768 (0,6%), на 1 октября 1929 г. — 2142 (1,7%). Из 6 колхозов, существовавших в районе к началу 1929 г., один точно находился на территории Кореньщины — колхоз «Чырвоная зорка» («Красная звезда»), созданный в Кореньском сельсовете (в самой деревне Корень). Местонахождение центров колхозов «Первое Мая» и «Згода» Кузевичского сельсовета мне установить не удалось. В целом же крестьянство игнорировало постоянные призывы вступать в колхозы.
В конце 1920-х гг. большевистское руководство СССР начало программу форсированной индустриализации, осуществляемой в значительной мере за счет перекачки средств из сельского хозяйства в промышленность. Уже заготовительные кампании 1927/28 и 1928/29 гг. проводились силовыми методами, напоминавшими продразверстку времен гражданской войны. Однако, чтобы добиться от крестьянских хозяйств поставок сельхозпродукции в необходимых объемах (в ущерб их собственным интересам), следовало приступить к массовому созданию коллективных хозяйств, непосредственно контролируемых государством. По мере борьбы с правым уклоном коллективизация все более явственно выступала как единственная оставшаяся альтернатива. Но не менее очевидным было и то, что по доброй воле крестьяне массово в колхозы не пойдут никогда.
Решающим аргументом стал политический террор в отношении наиболее независимой и предприимчивой части сельского населения, способной стать инициатором сопротивления. Порой коллективизация и политические репрессии рассматриваются как два синхронных, но самостоятельных процесса. В действительности они были неразрывно связаны: боязнь разделить судьбу строптивых односельчан принуждала крестьян покоряться мероприятиям властей.
Прелюдией к предстоящим репрессиям послужило лишение избирательных прав, которое предписывалось применять в отношении бывших служащих полиции и служителей религиозного культа, частных торговцев и лиц, прибегавших к наемному труду для извлечения прибыли, а также всех их иждивенцев. Поначалу оно применялось не слишком широко. Согласно избирательным спискам 1925 г., по Кореньскому сельсовету оказались лишенными избирательных прав Осип Иванов Окулич, Адам Политанский и Данило Яковлев Лойковский. Первые двое после апелляции были восстановлены в правах. Ходатайство Лойковского, служившего в полиции в 1915—1916 гг., было отклонено, хотя он утверждал, что фактически исполнял обязанности паспортиста, а полицейским числился лишь потому, что в участке не имелось штатной должности паспортиста. По Кузевичскому сельсовету в категорию лишенцев попал еврей Сроль Кремер, живший в деревне Прудки. Его виной стало занятие торговлей.
В преддверии новых выборов в сельсоветы, состоявшихся в феврале 1930 г., список лишенных избирательных прав значительно расширился. По Кузевичскому сельсовету обнаружены лишь отрывочные сведения. В частности, в списки лишенных права голоса попали два жителя поселка Красный Бор — бывший белогвардейский офицер Алесь Антонов Занемонец и Алексей Филиппов Демидчик, при царе всего лишь служивший сторожем. По Кореньскому сельсовету в список лишенцев внесены 83 человека. В него в полном составе были включены семьи Семена и Иосифа Ивановичей Окуличей с хутора Остров (7 человек), обвиненные в том, что использовали наемную силу с целью получения прибыли. Такое же обвинение выдвинуто семьям жителя Терехов еврея Сроля Шульмана (4 души) и жителя Старого Чернева Адама Казимировича Лиса (3 человека), жителю Михалкович Антону Адамовичу Щербовичу с женой Анной, семье жителя Кореня Феликса Адамовича Ясюкевича (4 человека). В качестве лиц, живущих на нетрудовые доходы, лишены избирательных прав семьи жителя Нового Чернева Исидора Плоского (4 человека) и жительницы Нарбутова Михалины Рендаревич (4 души). За занятие торговлей этому же наказанию подверглись семьи Станислава Лубинского из Антоновки (4 человека) и Мовши Абрамовича Скмота из Жирблевич (4 души), а также Николай Мирончик с женой Марцелой из Громницы. Данило Лойковский из Лищиц вновь был лишен избирательных прав как бывший полицейский, а Иван Погоцкий и Ядвига Жаркевич из Кореня — как бывшие землевладельцы, живущие на нетрудовые доходы. Всего по избирательным участкам в Терехах из 175 человек в возрасте 18 лет и старше (включая хутора Солдатское и Ставок) были поражены в правах 10 человек, в Лищицах — 1 из 97 (с хутором Низкое), в Жирблевичах — 3 из 116 (с хутором Болтовка), в Михалковичах и Антоновке — 6 из 251 (с хутором Бор), в Старом и Новом Черневе — 11 из 202 (с Нарбутовом, хуторами Равы и Барсуки), в Громнице 2 из 166 (с хутором Моисеев Лог), а по Кореньскому участку, включавшему кроме Кореня деревню и хутор Великие Укроповичи, леревни Лозки, Александрино и хутор Затишье, 26 из 261.
