Распространение господского домена, обрабатываемого трудом зависимых крестьян, было главной чертой формирующейся барщинной системы. Аналогичные явления происходили в это время на широких пространствах Европы, прежде всего примыкающих к торговым путям. На западе Германии источники второй половины XV в. фиксируют участившиеся жалобы крестьян на обременение их барщинными работами, а также на рост требований сеньоров по выполнению повинностей, связанных с выращиванием, переработкой и доставкой на рынок товарных культур — конопли, льна, вина. К востоку от Эльбы, в Мекленбурге, к середине XVI в. общей нормой барщинной повинности стал один день в неделю. В Польше первые случаи однодневной барщины зафиксированы уже в конце XIV в. В 1421 г. князь Мазовии Януш своим указом ввел однодневную барщину с лана в качестве общей нормы на территории этого княжества, но долгое время это оставалось местной особенностью. В 1477 г. аналогичное решение приняла на своем сейме шляхта Холмской земли. В Галицкой земле, на территории Украины, в селах немецкого права барщина в середине XV в. составляла 14 дней с лана в год, в селах русского права подданные работали когда прикажут, без фиксированной нормы. В Дрогичинском повете 14-дневная ежегодная барщина была заменена еженедельной в 1492 г. Вскоре барщина в размере 1 дня в неделю распространилась на всю территорию Польского королевства, и общегосударственные постановления (конституции) Торуньского и Быдгощского сеймов в 1519 и 1520 гг. окончательно узаконили ее. Во владениях Ливонского ордена распространение барщины фиксируется (правда, по очень отрывочным данным) примерно с начала XVI в. Параллельно вводится преимущественное право помещика на скупку продуктов у своих крестьян (его оговаривает, например, датируемый около 1550 г. устав помещика Мейделя). К середине XVI в. окончательно заглохла тенденция к замене натуральных повинностей денежными.
В то же время территории, сравнительно удаленные от балтийских портов, не обнаруживают еще тенденции к росту барщины. В Чехии к середине XVI в. более половины деревень не имели барщинных повинностей, а в остальных ее объем в расчете на одно хозяйство составлял всего 1—3 дня в год. Впрочем, ориентированный на рынок фольварк там присутствовал, но он был основан на наемном труде. На северо-западе России (в Новгородской земле, присоединенной к Московскому государству в 1470 г.) барщина тоже отнюдь не стала ведущей формой эксплуатации. Преобладали различные дани и оброки натуральными продуктами. Сведения о других регионах России противоречивы и отрывочны, но в последнее время исследователи склоняются к тому, что нет оснований говорить о доминировании барщины. В Московском государстве сохранялась тенденция к переводу ряда отработочных и натуральных повинностей на деньги (ямские, посошные и т. п.).
Исследователи сходятся на том, что возросшего спроса на земледельческую продукцию самого по себе было недостаточно для возобладания именно барщины. Теоретически землевладельцы могли увеличить продуктивность своих владений различными способами, например, расширив использование рабского труда и перейдя к своего рода плантационному хозяйству. Но для этого требовалось большое количество рабов, которых просто неоткуда было взять. Сложившийся баланс сил не позволял ни одному государству Восточной Европы вести победоносные наступательные войны, которые являлись одним из основных источников дешевых рабов. Другим таким источником могла бы стать варварская периферия, поставлявшая рабов в обмен на колониальные товары (как происходило в Западной Африке в эпоху трансатлантической работорговли). Однако на востоке Европы не было ни контакта с такой периферией, ни соответствующих товаров. Возможности порабощения соотечественников за долги или преступления всегда ограничены, и нигде в мировой истории этот источник рабства не становился ведущим.
