К этому времени в подданстве плебании осталось 7 дворов, что позволило увеличить их наделы до стандарной полуволоки. Любопытно, что бывшие подданные плебании, поселенные в Черехах (Андрей Банцаревич) и Жирблевичах (Лаврен Щербович), с 1794 г. уже значатся подданными имения Красный Бор, конфискованного у капитула. Очевидно, они предпочли при смене владельцев закрепить свои добавочные, но большие по площади участки в качестве основных, отказавшись от плебанских наделов.
Все наделы оставшихся плебанских подданных включали по 15 моргов пахотной земли и по 3 морга сенокосов. Пахотная земля каждого надела делилась на 3 морга седибной (в данном случае, вероятно, усадебной) земли и полевой надел в 12 моргов, разделенный на 3 смены по 4 морга в каждом участке. В сумме на все 7 наделов приходилось пахотной земли на 3,5 волоки и сенокосов на 0,7 волоки. В пользовании одного из дворохозяев — Матея Гусаковского находился небольшой «довесок» в 3 морга пустоши и 3 морга сенокосов. Как использовались оставшиеся нераспределенными 26 сенокосных моргов, неизвестно.
К 1807 г. в селе Корень добавилось 2 новых хозяйства — на наделы были посажены бывшие кутники Ефим Мороз и Ян Красовский. Первый из них получил стандартный надел за счет того, что два других хозяина, Иосиф Арендаревич и Матей Гусаковский, отказались от половины своих прежних наделов (или были лишены их) и держали теперь только по 1/4 волоки пахотной земли. В застенке Нарбутово также произошло перераспределение: два хозяина, Франтишек Бубар и Франтишек Щербович, уменьшили свои наделы до 1/4 волоки, а надел Балтрука Бубара вырос до 3/4 волоки. Надел Яна Красовского, видимо, был выкроен из остатков второго нарбутовского надела и каких-то небольших резервов, в результате он составил 3/8 волоки. Всего, таким образом, у четверых хозяев остались полуволочные наделы, у троих стало по четверти волоки, у одного — 3/8 и у одного — 3/4. К каждому из них по-прежнему прилагалось по 3 морга сенокосов. Пахотной земли под всеми наделами стало чуть менее 3,9 волоки, сенокосной — 0,9 волоки (таблица 38).
Т а б л и ц а 38. Обеспеченность дворохозяйств Кореньщины землей в XVIII — начале ХІХ в.
|
|
Хо-зяйства |
Души | Всего земли | На 1 двор |
На 1 душу (га) |
|||
Даты |
Селения |
муж. |
всего |
волок |
га |
волок |
га |
||
1742 |
Корень, Нарбутовоа |
9 |
13 |
- |
5? |
105? |
0,56? |
11,7 |
- |
1744? |
Прудки, Лищицы |
23 |
56 |
- |
16 |
341 |
0,69 |
14,8 |
- |
1747 |
Михалковичи, Чернево |
25 |
- |
- |
15,6 |
332 |
0,62 |
13,3 |
- |
1761 |
Громница, Жирблевичи, Черехи |
34 |
131 |
- |
24,25 |
516,5 |
0,71 |
16,2 |
- |
1774—1775 |
Прудки, Лищицы, Городец, Млын |
36 |
96 г |
- |
20,3 |
433 |
0,55 |
11,7 |
- |
1781 |
Михалковичи, Чернево, Юрши |
49 |
141 |
255? |
22б |
469б |
0,5 |
10,6 |
- |
1783 |
Корень,
Нарбутовов |
15 |
47г |
98г |
5 |
105 |
0,33 |
7,1 |
1,07 |
1786 |
Михалковичи, Чернево, Юрши |
56 |
175г |
339г |
25,6 |
546 |
0,46 |
9,8 |
1,61 |
1787—1789 |
Прудки, Лищицы, Городец, Копцы |
40 |
127 |
236 |
34,6 |
737 |
0,86 |
18,4 |
3,12 |
1804 |
Корень, Нарбутово |
7 |
26 |
50 |
4,2 |
89,7 |
0,6 |
12,8 |
1,8 |
1807 |
Корень, Нарбутово |
9 |
34 |
67 |
4,8 |
102 |
0,53 |
11,3 |
1,52 |
а Включая 1 двор в Громнице. |
|||||||||
б Подсчеты только в отношении 44 хозяйств. |
|||||||||
в Включая по 1 двору в Жирблевичах и Черехах. |
|||||||||
г Не считая кутников. |
Общая площадь надельных земель в двух престимониях составила в 1740-е гг. 31,6 волоки, в 1780-е гг. 61,2 волоки. С учетом того что в Малом Коренеплощадь наделов была не ниже, чем в Великом Корене,во всех владениях капитула могло быть в середине XVIII в. не менее 48 волок пашни (порядка 1000 га) и к ним около 100 га добавочных сенокосов. К концу столетия площадь наделов возросла примерно до 90 волок пашни (порядка 1900 га) и к ним около 190 га сенокосов. Эта цифра ненамного превышает полученную для второй половины XVI в. (от 40 до 80 волок). Выходит, что в число интенсивно осваиваемых в середине — второй половине XVIII в. земель попала значительная часть тех старопахотных земель, которые в период демографических кризисов временно выпали из оборота и заросли лесом. Теперь их пришлось осваивать заново, и лишь к концу столетия началось освоение действительно первичных лесов.