Не исключено, что к реализации оставалось гораздо меньше зерна и картофеля. Крестьянское хозяйство могло скармливать скоту большее их количество, чем предполагал оптимальный рацион, чтобы компенсировать нехватку сена. Хотя надельные сенокосы увеличились по сравнению с концом XVIII в. вдвое, их по-прежнему недоставало. При минимальном поголовье дефицит сена должен был составлять 16,2 ц, при максимальном — 42,5 ц. По калорийности 1 ц овса эквивалентен 2,2 ц лугового сена, а 10 ц картофеля — 6,7 ц. Дополнительно направив на фураж 2 ц овса и 20 ц картофеля, можно было решить проблему недостающих сенокосов для одноконного хозяйства, при этом на реализацию оставалось бы около 6 ц зерна и 16 ц картофеля. Но для второго коня и 2–3 лишних овец не хватило бы всего зерна и картофеля, и в данном случае оказывалась неизбежной или аренда сенокосов в размере порядка 2 га (стоимость такой аренды указана в акте поверочной комиссии в 1864 г. — 1 руб. за десятину), или покупка готового сена (что при средней цене 12 коп. за пуд обходилось намного дороже).
Резерв сенокосов для аренды имелся: в структуре сельхозугодий, по данным 1850-х гг., они составляли около 600 дес., или 654 га. На каждое из 159 хозяйств в среднем приходилось по 4 га, тогда как в составе наделов было только по 3,3 га. Свободные 100 га сенокосов сдавались в аренду хозяйствам, имевшим большое поголовье скота, и могли удовлетворить потребности примерно 50 таких хозяйств.
Если эти соображения верны, то хозяйство имело в остатке до 4 четвертей зерна (скорее всего ржи) и 16,6 четверти картофеля, за которые при продаже на месте могло выручить до 22,5 руб. У двуконных хозяйств небольшая часть этой выручки (около 2 руб.) могла уходить на аренду сенокосов.
Крестьянам уже не надо было платить большой чинш (его заменила барщина), но на уплату государственных налогов требовалась сумма, не только съедавшая весь доход от реализации продуктов земледелия, но даже превышавшая его. Отсюда становится понятным, что вопрос о недоимках государственных налогов имел в российский период хронический характер. Деньги на налоги и нужды хозяйства приходилось выручать за счет продуктов животноводства, промыслов и работы на стороне. В деле о выкупе земли крестьянами Красного Бора после реформы 1861 г. содержатся показания его владельца, что заработки трудолюбивого хозяина на стороне (на вывозке леса из смолевичских лесных дач) или при найме непосредственно в имении (при оплате за пеший день в 30 коп., а за упряжный — 40) составляли порядка 40–50 руб. в год. Но, учитывая, что помещик в тот момент был заинтересованным лицом (речь шла о размере выкупных платежей), общие суммы возможного заработка могут быть завышены раза в два.
Уровень цен в середине XIX в. по сравнению с последней третью XVIII в. можно, в самом грубом приближении, выразить отношением 0,5 рубля к 1 злотому, или 1,67 копейки за грош. Рыночные цены в сводках за 1854, 1861, 1864–1866 гг. таковы: пуд сала — от 3,5 до 6 руб., пуд говядины — от 0,75 до 1,8 руб., гусь — от 30 до 45 коп., десяток яиц — 10 коп., пуд меда — от 3,5 до 8 руб. Сажень дров стоила от 5 до 6 руб. За 100 кг мяса можно было выручить около 10 руб., за 25 кг сала — до 7 руб., за мед с одной колоды, после уплаты соответствующей повинности, — около 55 коп. Пуд соли стоил около 1 руб., фунт мыла (409 г) — 8,5 коп.
