Но даже зажиточные хозяйства, воспринявшие многие черты городского быта, по-прежнему сохраняли далеко не лучшие черты традиционного образа жизни. Деревенская улица была такой узкой, что два воза могли разминуться на ней только в некоторых местах. Глубокие (в полметра) выбоины после дождей наполнялись водой и грязью. Передвигались в таких местах только по самому краю, держась за штакетник. Иногда в этих лужах увязали коровы, и их приходилось вытягивать веревками. Ямы понемногу заполняли хворостом и разным мусором, но проезжей в любую погоду улица стала только в 1928 г.
Жилища из-за близости хлевов летом кишели мухами. Не удивительно, что в теплое время года все обитатели, особенно молодежь, стремились спать не в доме, а на сеновале или в гумне. Пол в основном жилом помещении был покрыт грязью (иногда его специально посыпали песком, который впитывал избыточную влагу с пола). Информаторы Н. Улащика вспоминали, что даже в начале ХХ в. мыть пол хотя бы раз неделю хозяйки считали бессмысленной тратой сил и времени. Его мыли и скоблили несколько раз в год, перед большими праздниками. Если на такой пол ребенок ронял суслу (импровизированная соска-пустышка в виде комка пережеванного хлеба, завернутого в тряпицу и завязанного тесемкой) — ее поднимали и снова совали малышу в рот. Ели все члены семьи из общей посуды, вытирались одним полотенцем. О чистке зубов никто не имел даже понятия.
Н. Улащик неоднократно отмечает, что описанные им хозяйства Вицковщины при всей их нетипичности для надельных деревень были обычными для хуторов и новых деревень, возникших на купчих землях. С этим можно согласиться. Отрывочные данные по зажиточным хозяйствам Кореньщины позволяют утверждать, что их хозяйство и быт к началу 1920-х гг. были аналогичны только что описанным. В деле о разделе имущества между Осипом Ивановым Лисом, его братьями Николаем, Адамом и сестрой Магдаленой перечисляется все подлежавшее разделу в хозяйстве их умершего отца: участок надельной земли при деревне Прудки площадью в 12 дес., при нем дом с 2 сенными сараями, скотный сарай, 4 лошади, 4 коровы, телка и 2 телят, 13 овец, сруб для строящегося амбара, молотилка, веялка, 2 телеги, 2 саней, 3 плуга, 4 бороны, 2 хомута и прочее имущество. В марте 1923 г. один из братьев, Николай, потребовал раздела этого имущества. Волземотдел постановил совершить раздел полюбовно на основании предварительного решения, уже достигнутого братьями в ноябре 1922 г. Видимо, раздел прошел так легко потому, что эта земля не была единственной. По крайней мере Осип имел еще участок купленной земли на хуторе Пястун, который упоминается в других документах.
Составленный, видимо, осенью 1921 г. список веялок на территории Прудковского сельсовета перечисляет 10 хозяев, обладавших ими. Это Данило Иванов Лис из Козырей, Михаил Семенов Лис с хутора Табун, Михаил Кореневский с хутора Кореневка, Степан Леонов Дзягилевич с хутора Селище, Сергей Осипов Тимофеев из деревни Гани, Петр Павлов Лис с хутора Лисовичи, Иван Ильич Лис из деревни Прудки, Семен Иванов Лойковский с хутора Низкое, Яков Лойковский из деревни Лищицы. Фигурирует в списке и Николай Лис, место жительства которого не указано. Вероятно, это один из вышеупомянутых братьев, чуть позднее деливших отцовское наследство в Прудках. В том же деле отмечается, что в Михалковичском сельсовете веялок не было. Сведения по Черневскому сельсовету отсутствуют.
