Марксизм, как мы помним, предложил весьма радикальный взгляд на ценность исторической информации. Он трактовал политическую историю со всеми ее сменами династий, войнами, ростом и падением империй как своего рода «рябь на воде», лишь мешающую разглядеть истинный, глубинный смысл исторических процессов. Смысл этот сводится, согласно марксистской концепции, к непрерывному развитию способов и средств извлечения из природной среды необходимых людям благ (производительных сил общества) и способов распределения этих благ между ними (социальных отношений). Следовательно, историческую ценность представляют только те факты, которые позволяют определить, как производились и распределялись в том или ином обществе потребительские блага. Что касается политической истории, то интерес должны представлять лишь проявления борьбы разных общественных групп (классов) за передел общественных благ. Все же прочие, внешне даже самые яркие события являются несущественными.
В те годы, когда социально-экономическая проблематика становилась господствующей темой в советской (а во многом и в западной) историографии, британский историк Арнолд Джозеф Тойнби предложил альтернативный критерий отбора, который он сформулировал и обосновал в вышедших на протяжении 1934–1961 гг. томах труда «Постижение истории». Суть исторического процесса, по его мнению, можно свести к серии вызовов, порождаемых окружающей средой или несовершенством внутреннего устройства общества, и тех ответов, которые общество дает на эти вызовы. Успешный ответ позволяет развиваться дальше и встречать новые вызовы, длительная неспособность найти такой ответ ведет к надлому и упадку общества, а то и к его гибели. При этом существует некий идейный стержень, своего рода коллективный дух, который позволяет большим общностям людей действовать в ответах на вызовы как единое целое. Такие общности, охватывающие группу стран и народов, А. Дж. Тойнби именовал цивилизациями, что позволило обозначить его подход как цивилизационный. Но основное отличие от классового подхода, свойственного марксизму, заключается в ином понимании конечной цели развивающегося общества и человечества в целом. Эта цель лежит не в материальной, а в духовной плоскости. Не совершенствование производительных сил и социальных отношений, а рост духовных достижений – от примитивных верований к философии, науке и мировым религиям, а в конечном счете – ко вселенской церкви. Именно она, обеспечивая страстно желаемое всеми нами единение человека с Богом, составляет, по мнению Тойнби, подлинную цель исторического пути человечества.
Чуть позже во Франции знаменитая школа «Анналов» предложила свой подход, быстро завоевавший признание в западноевропейской историографии. В отличие от вышеописанных этот подход был лишен телеологической составляющей. Смысл истории – не в конечной цели, к которой она движется, ибо наличие такой цели научными методами недоказуемо. Живая ткань исторического процесса представляет самодостаточную ценность. Основоположники школы «Анналов» поставили под сомнение саму идею отбора исторических событий. Произвольно придавая им большую или меньшую значимость, мы лишаем себя возможности увидеть другие грани прошлого, которые при ином ракурсе могут представлять ничуть не меньший интерес. Таким ракурсом может быть, в частности, взгляд глазами самих участников исторического процесса: что представлялось значимым им самим? Видный идеолог этого направления Фернан Бродель видел своей целью не вычленение главных движущих факторов, а воссоздание тотальной истории – тех аспектов деятельности людей, которые обусловливали их каждодневное существование, и тех мотивов, которые стояли за привычными поступками. Особое внимание он уделял при этом условиям, заданным человеку окружающей средой или культурой и заставляющим его проживать свою жизнь определенным образом, – структурам повседневности в его терминологии.
