Отметив в одной из предыдущих глав, что в распоряжении крестьян имелись четыре варианта решения земельной проблемы, я сознательно был не совсем точен. К началу ХХ в. начал довольно отчетливо вырисовываться пятый, радикальный вариант: отнять у имущих и поделить между неимущими. Во время первой российской революции это настроение впервые зазвучало в полный голос. Открытое покушение на помещичью собственность проявилось и на территории Кореньщины. Газеты упоминали о массовых потравах посевов и сенокосов в имениях Красный Бор, Ганевичи и Кузевичи, осуществленных крестьянами окрестных деревень 30—31 мая 1905 г. События такого рода происходили тогда повсеместно под влиянием революционного брожения в городах.
Несомненно, только неспособность социального устройства России обеспечить более цивилизованный выход могла привести к такому радикализму. Он совершенно не имел опоры в традициях. Среди пословиц и поговорок нет никакого намека на идею «отнять и поделить». Наоборот, запрет зариться на чужое выступает достаточно явственно: Хто чужога ні шануя (не уважает), той свайго мець ня будзя; Лепі лічыць свае вошы, як чужыя грошы. Эволюция идеи о переделе помещичьей земли, зародившейся в народническом движении и унаследованной эсерами, заслуживает отдельного исследования. Мне представляется важным подчеркнуть, что возникла она в среде городских интеллигентов-разночинцев, недавних выходцев из той же деревни. Помещичье хозяйство, также не сумевшее приспособиться к пореформенным условием и без особой пользы удерживавшее в своих руках огромные массивы земли, представлялось им хорошим объектом для жертвоприношения во имя общего блага.
В деревню эта идея пришла в готовом виде, в форме революционной агитации. На территории Кореньщины факты такой агитации не зафиксированы, но один случай имел место у южной ее окраины. В октябре 1906 г. староста деревни Ратьковичи Гайно-Слободской волости застал в хате крестьянина Жилинского сходку, организованную мещанином Иосифом Вольским. Последний называл себя социалистом и собирал с крестьян по 5 копеек на партийные нужды (вероятно, имелась в виду партия эсеров). При разбирательстве выяснилось, что ранее он таким же образом собирал деньги в Эйнаровичах и обещал, что его партия побьет всех панов и наделит крестьян землей. Однако там ему ничего не дали. В деревне Слижин он использовал иной аргумент — угрожал в случае отказа разорить деревню. Это оказалось более действенным, и крестьяне собрали по 5 копеек с каждого двора.
