Помимо прямых указаний письменных источников структура дворохозяйства отчасти отражается в археологических материалах. Так, характерный для Скандинавии VI—Х вв. дом столбовой конструкции, имевший длину около 10—30 метров при ширине 4,5—7 метров, явно был рассчитан на совместное проживание так называемой большой семьи, включавшей несколько брачных пар двух-трех поколений близких родственников. Кроме них в хозяйстве полноценного бонда предполагалось и 2—3 домашних раба. Действительно, указания на совместное ведение хозяйства членами большой семьи встречаются в записях обычного права Норвегии и Швеции еще в XIII—XIV вв. У восточных славян в VI—VIII вв. господствует иной тип жилища — квадратная полуземлянка с размером стороны от 3 до 4 метров, рассчитанная на небольшое число жильцов. Но такие полуземлянки группируются на поселении в гнезда от 5—6 до 10—15 с общими для них ямами-погребами и наземными хозяйственными постройками, а также площадкой коллективного двора. Данный тип поселения также интерпретируется как большесемейная община, образуемая несколькими нуклеарными семьями. Хотя каждая из них спала в отдельном жилище, скот и пищевые запасы были общими и, видимо, являлись объектами совместного труда. Предполагается, что это обусловливалось подсечной формой земледелия.
В последующие века по мере возобладания постоянных пахотных наделов произошел переход к усадебной застройке, при которой жилое и хозяйственные строения образуют единый комплекс. Размер срубной избы, как уже отмечено выше, был невелик. Типы жилища, ориентированные на совместное проживание нескольких супружеских пар, отсутствовали. Но это не исключает возможности того, что в одном доме жили если не 5—6, то хотя бы 2 семьи. Отрывочные сведения письменных источников позволяют допустить, что в Киевской Руси основной формой крестьянского хозяйства была скорее малая (нуклеарная) семья, состоящая из одной супружеской пары и детей. Именно такая семья подразумевается в речи Владимира Мономаха, занесенной в летопись под 1103 г.: оже то начнеть орати смерд, и приехав половчин ударить и стрелою, а лошадь его поиметь, а в село его ехав иметь жену его и дети его, и все его именье.
В своде юридических норм Киевской Руси — Русской правде (датируемой в данной части XII в.) упоминается право наследования крестьянских наделов. Непрерывность владения имуществом смердов (включая, видимо, и земельный надел) предполагалась только при наличии сыновей. Этот надел мог быть разделен между ними согласно воле отца, поскольку особо оговаривается альтернативный случай: а двор без дела отень всяк меньшому сыну, т. е. неразделенный двор должен достаться младшему. В случае же смерти смерда без прямого наследника его выморочное имущество (задница) отходило не боковым родственникам (скажем, братьям и племянникам), а князю, за исключением части, предоставляемой незамужним дочерям. В этом состояло отличие смердов от бояр, наследство которых при отсутствии сыновей делилось поровну между дочерьми.
